Всегда чем-нибудь занятый и торопливый, с полными карманами всяких записок и бумаг, весело похлопывающий в то же время пальцами по серебряной табакерке, предлагая всем окружающим, знакомым и незнакомым, понюхать какого-то особенного табаку в небывалой смеси, известной только ему одному, дядя Гиляй щедро расточал направо и налево экспромты по всякому поводу, иногда очень ловко и остроумно укладывая в несколько стихов ответ на целые тирады, только что услышанные.
Когда появилась толстовская пьеса «Власть тьмы», дядя Гиляй сострил:
В России две напасти:
Внизу — власть тьмы,
А наверху — тьма власти.
В 1905 году, во время вооруженного восстания, он всех бодрил своим спокойным отношением к смерти, своим полусерьезным, полушутливым экспромтом:
Пусть смерть пугает робкий свет,
Но нас бояться не принудит:
Пока мы живы — смерти нет,
А смерть придет — так нас не будет!
Во время заграничного путешествия наследника, будущего царя Николая II, когда полицейский в Японии ударил его шашкой по голове, Гиляровский отозвался на это восклицанием:
Цесаревич Николай,
Если царствовать придется,
То почаще вспоминай,
Что полиция — дерется.
Когда в одном из декадентских сборников появилась знаменитая «поэма» Брюсова, состоящая всего лишь из одной строчки:
О, закрой свои бледные ноги! —
Гиляровский тут же шутливо заявил, что у него тоже есть «поэма» в одну строчку, под заглавием «Рим» — про римского папу.
— Слушайте! Вот она, — и торжественно продекламировал:
Папа спит... И видит — маму...
Источник:
Николай Дмитриевич Телешов. В писательских кружках (Из книги «Записки писателя. Воспоминания и рассказы о прошлом»)
----------------------------------------
Поддержать автора можно через посильный взнос
Сбербанк
5336 6900 4128 7345
Спасибо всем, кто уже оказал поддержку!
Journal information