Шекспир, Толстой и греческий язык

Для современников Шекспира выражение «Это для меня китайская грамота» (тарабарщина) звучало как It's all greek to me – буквально «для меня это греческий язык» (из трагедии «Юлий Цезарь»).

В польском языке есть выражение со сходным смыслом: «udawac Greka». Буквально «корчить из себя грека», то есть, делать вид, что не понимаешь.

А вот Л.Н. Толстой овладел греческим кавалерийским наскоком.

В начале декабря 1870 года Толстой начал усердно изучать древнегреческий язык. Жена его записала в дневнике 9 декабря, что изучать греческий язык он начал «вдруг». В письме к Фету конца декабря Толстой писал, что «бог наслал» на него «эту дурь».

9 декабря, как отмечено в дневнике С. А. Толстой, в Ясную Поляну приехал приглашенный из Тулы семинарист, у которого Толстой начал брать уроки грамматики греческого языка. Взяв несколько уроков, Толстой прямо приступил к чтению греческих классиков.

В январе, феврале и марте 1871 года увлечение чтением греческих авторов продолжалось. «Живу весь в Афинах, — писал Толстой Фету 6 февраля. — По ночам во сне говорю по-гречески».

С. А. Толстая 27 марта 1871 года записала:
«С декабря упорно занимается греческим языком. Просиживает дни и ночи. Видно, что ничто его в мире больше не интересует и не радует, как всякое вновь выученное греческое слово и вновь понятый оборот. ... Успехи его по греческому языку, как кажется по всем расспросам о знании других и даже кончивших курс в университете, оказываются почти невероятно большими».

Впоследствии Толстой писал, что чтение «Анабазиса» Ксенофонта, а также «Одиссеи» и «Илиады» в греческом подлиннике произвело на него «очень большое» впечатление. «Анабазис» он называл «прелестным» произведением, вспоминая, что читал его «с наслаждением».

Летом 1871 года С. С. Урусов писал С. А. Толстой: «Вообразите, что во всей Москве только и разговоров о том, как граф выучился по-гречески в три месяца».