«Свой среди чужих»: жизнь после фильма

Действие фильма «Свой среди чужих» заканчивается в 1921/1922 году.

А что ждало нашу дружную чекистскую кодлу в ближайшем будущем?

Ответ на это дают отчеты самих чекистов.

«...У чекиста был и должен быть сжатый круг знакомств, — внушал Леонид Заковский (Генрих Штубис) на собрании партийной ячейки ПП ОГПУ Сибири в июле 1926 года. — Пьянство вошло в обычное явление, пьянствуют с проститутками, разъезжают на автомобилях даже члены бюро ячейки (помните знаменитый автомобиль в фильме — пригодится! — С. Ц.). В пьяном виде придираются к проституткам. О пьянках нашего аппарата известно в Москве. Мне товарищ Ягода говорит: "У вас пьяный аппарат", и отрицать этого не приходится.

В аппарате есть не спайка, а спойка и самая настоящая. Некоторые пьют, пользуются у частника широким кредитом, им дают вместо одной бутылки — три. Это считают нормальным, а сообщить об этом считают преступлением. Непьющего товарища начинают избегать... Отдельные товарищи начинают делиться с женами о секретной работе, в результате едут на Соловки... Нужно оздоровить аппарат. Пить можно, но только в своем узком кругу чекистов и не в общественном месте». 

Заковскому вторил его заместитель (одновременно и начальник Новосибирского окружного отдела ОГПУ) Б. А. Бак. Он заявил на одном из партийных активов, что в 1925 году чекистскому аппарату ПП было выделено 50 мест на курорты и в дома отдыха, а «...в результате, чем больше помощи, тем больше пьют». Бак продолжал: «Пьянство с проститутками на автомобилях нельзя скрыть, автомобили ОГПУ знают все... Создается такое положение, что якобы милиция создана для того, чтобы ее били пьяные чекисты... Пить до того, чтобы кошек рвать, это никуда не годится».

Здесь заместитель Заковского намекает на начальника Экономического отдела (ЭКО) ПП ОГПУ В. В. Верхозина. Последний, напиваясь до безумия, принимался за истребление кошек на улицах Новосибирска. В конце 1926 года терпение Заковского лопнуло, и он организовал его откомандирование на Дальний Восток. Кстати, нужно отдать должное долготерпению чекистских начальников: они нянчились и терпели пьяные выходки Верхозина еще целых двенадцать лет, он был уволен из органов НКВД в августе 1938 года «за развал работы, систематическое пьянство и дискредитацию себя и органов...».