Первоначальное значение слова интеллигенция — «разумность, высшее сознание духа». Как в свое время писал Гегель: «Дух есть интеллигенция».
В России слово «разумность» для перевода латинского «интеллигенция» было предложено Тредиаковским еще в 30-х годах XVIII века. Спустя несколько десятилетий этот термин полюбился русским масонам, которые подразумевали под интеллигенцией высшее состояние человека как разумного существа, свободного от всякой грубой, телесной материи.
В качестве же социального термина слово «интеллигенция» стало употребляться в России в 60-е годы XIX века. В художественной литературе первенство здесь, возможно, принадлежит Тургеневу. Герой «Странной истории», написанной в 1869 году, говорит: «Послезавтра в дворянском собрании большой бал. Советую съездить: здесь не без красавиц. Ну и всю нашу интеллигенцию вы увидите».
Впрочем, от новомодного словечка у многих еще долго вяли уши. Например, Гончаров иронически писал в 1877 году: «Возьмешь книгу или газету — и не знаешь, русскую или иностранную грамоту читаешь! объективный, субъективный, эксплуатация, инспирация, конкуренция, интеллигенция — так и погоняют одно другое».
А публицист Желтов в 1890 году уже не на шутку сердился: «Помимо бесчисленных глаголов иноземного происхождения, наводнивших нашу печать, особенно одолели и до тошноты опротивели слова: интеллигенция, интеллигентный и даже чудовищное имя существительное — интеллигент, как будто что-то особенно высокое и недосягаемое. В известном смысле, впрочем, эти выражения обозначают действительно понятия новые, ибо интеллигенции и интеллигентов у нас прежде не бывало. У нас были ”люди ученые“, затем ”люди образованные“, наконец, хотя и ”не ученые“ и ”не образованные“, но все-таки ”умные“. Интеллигенция же и интеллигент не означают ни того, ни другого, ни третьего. Всякий недоучка, нахватавшийся новомодных оборотов и слов, зачастую даже и круглый дурак, затвердивший такие выражения, считается у нас интеллигентом, а совокупность их интеллигенцией».
С тех пор как только не определяли интеллигенцию: тут и совесть нации, и ее мозг, и «соль земли Русской, и «прослойка» между рабочими и крестьянством, и знаменитое ленинское «не мозг, а говно». Академик Дмитрий Лихачёв упорно путал интеллигентность с хорошим воспитанием.
Вероятно, стоит вернуться к Владимиру Далю, который в своем «Толковом словаре» так определял понятие «интеллигенция»: «В значении собирательном, разумная, образованная, умственно развитая часть жителей».
Лучше, пожалуй, не скажешь.
Использованы материалы: Виноградов В.В. История слов.
P.S.
Правда, остается поразмыслить над историко-философским содержанием термина. Со второй половины XIX в. под определение интеллигента подпадали те, кто интересовался вопросами бытия и переустройства мира, как правило, придерживаясь демократических убеждений. Наши мыслители начала ХХ века заметили, что одна из черт интеллигенции — оторванность от корней, критическая настроенность по отношению к прошлому России. Кроме того, «классический» русский интеллигент не религиозен (ситуация здесь стала меняться на рубеже XIX–XX вв.). Наконец, он непрактичен — не дай бог вручить интеллигентам бразды управления: государственный корабль тут же летит на скалы.
Так что всяк хорош на своем месте, и пора, наконец, положить конец вековому противостоянию интеллигенции и народа. Интеллигенции нужно заново осмыслить свое место и роль в обществе — не как отторгаемого инородного тела или даже опасной инфекции, угрожающей жизнестойкости всего социального организма, а как социально-культурного "эндорфина", повышающего устойчивость общества к социально-политическим стрессам. Обществу и власти, в свою очередь, следует показать, что оно ценит и нуждается в советах интеллигенции, когда они касаются определенного круга вопросов. Хорошим примером в этом отношении является Франция, где правительство традиционно обращается к мнению Академии или к отдельным творческим деятелям по каким-либо гуманитарным вопросам.
Написана честно. Надеюсь на ваш читательский интерес.
В настоящее время «Сотворение мифа» — это единственная книга, которая в популярном стиле и доступным языком знакомит читателя с проблемами становления русской историографии, рисует портреты первых российских учёных-историков и разворачивает полную картину зарождения норманнизма в Швеции и его последующего укоренения на русской почве.
Книга содержит очерк древней русской истории, написанный с позиций современного исторического знания.
Итак, еще раз условия задачи. Это — сценка со знаменитой вазы Дуриса (V в. до н.э.), изображающая занятия в мусической школе. Один из взрослых мужчин — раб. Древние греки узнавали его по характерной детали. Так который из трёх, и главное, какая отличительная черта присуща рабам, по…
